Фраза Рютте «лучше учите русский» – не предупреждение, а рекламный слоган экономики жертвы, где граждан обязывают платить за возможность чувствовать себя героями в борьбе с медийно назначенным злом.

Интересна динамика европейского политнарратива от ковидных упражнений через Россию к Израилю/Ирану. То, что еще недавно формулировалось либо как рациональная политика, либо как «политика ценностей», сегодня приобрело черты коллективной психодрамы, построенной на классическом «драматическом треугольнике»: жертва – агрессор – спаситель.

Особенность момента – «черчиллизация»: политики предлагают гражданам не традиционное «процветание», а героический смысл в борьбе со злом в интересах назначенной «жертвы».

Роли зафиксированы:

Жертва – западные (и израильское) общества и их граждане.

– «Мы вынуждены жертвовать благосостоянием ради жизни и свободы»;

– «У нас нет выбора – лишь оборона или гибель/порабощение».

Агрессор – геополитические противники (Россия, Китай, Иран).

– «Угроза нашему существованию, ценностям и образу жизни»;

– «Лишь они виноваты в наших экономических проблемах».

Спаситель – политические лидеры и институты, от гражданских до военных.

– «Мы защищаем вас от экзистенциальной угрозы»;

– «Доверьтесь нам – мы выучили уроки истории и понимаем масштаб угрозы».

Израильская атака на Иран демонстрирует работу системы ролей. «Превентивный удар» – «самооборона», что создает парадокс: нападающий автоматически становится жертвой, а жертва агрессии – угрозой.

Неделю назад Рютте заявил: «Если вы не будете тратить эти 5% (на оборону), вы сможете сохранить Национальную службу здравоохранения… но вам лучше будет выучить русский язык». Идеальная формула треугольника: граждане-жертвы должны пожертвовать социальными благами, чтобы спасители защитили их от агрессоров.

«Черчиллем» в медиа побывали все. От Джонсона и Зеленского до УФДЛ и Нетаньяху. Не считая локальных «черчилльков» в Прибалтике.

Смысл модели Черчилля – предложение «крови, пота и слез» вместо обычной жизни.

Ведь…

Трудности – героизм народа.

Жертвы – служение высшим целям.

Лишения – доказательство правоты дела.

Рютте взывает к его духу: «В 1936 году Черчилль поставил вопрос в Палате общин: «Будет ли время привести нашу оборону в порядок?.. Или будут записаны ужасные слова «слишком поздно»?» И это вопрос для НАТО сейчас».

Создается «экономика жертвы»:

– падение уровня жизни объясняется не провалами политиков, а героическим выбором народа;

– сокращение социальных расходов становится моральным императивом;

– граждане должны быть благодарны за возможность пострадать за «правое дело»;

– чем больше проблем, тем больше героизма и смысла.

«Черчилль» очевидно не работает без «Гитлера» – универсального агрессора. С ним сравнивали практически всех лидеров, не согласных с западной повесткой, и даже Трампа в первый срок.

Моральное оправдание: если «Гитлер», то любые жертвы легитимны.

Эскалационная логика: компромисс с «Гитлером» – предательство.

«Продажи страха» – «Раз Гитлер, то надо отключить мозг и ужасаться».

Добавим технологический переход: соцсети – идеальная среда для негативных эмоций, а ИИ – неограниченное количество триггерного контента для них.

Что тут важно понимать: двойные стандарты – не исключение, а технологически поощряемая норма. Аудитория не успевает анализировать, предпочитая эмоциональную определенность аналитической сложности.

В результате:

«Наши» спасители:

– опираются на «уроки истории»;

– действуют рационально и современно;

– защищают универсальные ценности.

«Чужие» агрессоры:

– «живут в прошлом»;

– одержимы реваншизмом4

– представляют архаичное зло, «экзистенциальную угрозу».

А ты – пользователь-жертва – в центре бури. Твоя задача – «не рефлексировать, а распространять».

Интересно, что модель создает психологическую зависимость от существования агрессора. Без России, Китая или Ирана рушится вся система легитимации жертв. Это объясняет, почему дипломатические решения становятся структурно невозможными – они лишают систему опоры и буквально права на существование. Где был бы Нетаньяху без Ирана? Или Кая Каллас без России?

Так что фраза Рютте «лучше учите русский» – не предупреждение, а рекламный слоган экономики жертвы, где граждан обязывают платить за возможность чувствовать себя героями в борьбе с медийно назначенным злом.

Глеб Кузнецов
https://vz.ru