У киевского режима нет ни одного убедительного оправдания для того чудовищного кровопускания, которое он устроил народу Украины на этой абсолютно ненужной и чужой для него войне

Тема людских потерь в ходе нынешней, которой уже по счету, агрессивной войны Запада против России, приобрела особую остроту в связи с согласованным на недавней встрече в Стамбуле обменом телами погибших военнослужащих. Россия, как известно, заявила о готовности передать украинской стороне свыше 6000 тел украинских военных. Киевский режим, несмотря на достигнутое ранее соглашение, уклоняется от его выполнения.

Помимо неуклюжих  отговорок про, якобы, не  согласованную дату обмена,  в Киеве попытались и вовсе «соскочить с темы», обвинив Россию в подлоге. Характерно, что об этом заявил лично Зеленский,  за которым уже давно закрепилась «репутация» неизлечимого лгуна, готового на всё, если ему лично это на руку. По данным киевских СМИ,  «Зеленский уже заявил, что большинство тел не идентифицированы и потому неизвестно – украинские ли это военные или российские».

В том, что это наглое и, к тому же, неумелое враньё, нетрудно убедиться по спискам погибших военнослужащих «ВСУ», предоставленных российской стороной. Из которых видно, что большинство тел было идентифицировано по найденным при них документах.

Образец российского списка погибших «ВСУ» с указанием документов – источников идентификации

Причины столь нелогичного и прямо скажем омерзительного отношения украинских властей к своим погибших военным, большого секрета не составляют. В том числе и для относительно вменяемой части украинских СМИ. Вот что пишет по этому поводу киевское издание «Политика страны»:

«Во-первых, сам по себе факт того, что у РФ есть (по ее заявлению) 6000 тел погибших – цифра шокирующая, если исходить из официальной статистики потерь. Последний раз ее называл Зеленский еще в феврале – 46 тысяч погибших. 6000 – это более 13% от данного числа. И это усиливает сомнения в достоверности информации властей о потерях, особенно с учетом сообщения Красного креста, что в Украине подано 400 тысяч заявлений о пропавших без вести….

Во-вторых, и россияне, и некоторые оппозиционные Зеленскому украинские деятели уже активно проводят линию, что «власти специально не забирают тела погибших, чтоб не платить их родственникам по 15 млн гривен компенсации» (на выплаты 6000 погибших понадобится 90 млрд гривен, при том, что в бюджете и так, по признанию Минфина, дыра в несколько сот миллиардов гривен). Для усиления эффекта этого «месседжа» в РФ уже начали публиковать пофамильные списки погибших, тела которых она хочет передать Украине. В расчете, вероятно, на возмущение родственников погибших и пропавших без вести, чтоб те начали обвинять украинскую власть в нежелании возвращать тела и платить положенные компенсации за погибших».

Вполне очевидно, что кроме нежелания платить за погибших, у киевского режима есть и куда более серьезные, если не сказать экзистенциальные мотивы для такого запирательства. Ибо для Зеленского и его подручных это настоящая атака мертвецов, которая по своему политико-психологическому эффекту может стать для них роковой. Особенно с учетом и без того крайней ситуации, в котором он сегодня оказался.  И что всё более четко  видно даже в материалах ведущих СМИ Запада. Например, агентства «Ройтерс»:

А теперь вкратце о сугубо военных причинах того,  почему киевский режим, в данной ситуации выбрал такую неадекватную линию поведения.

Во-первых и в главных потому, что ему просто нечего предъявить. Аргументация киевской прессы по этому поводу не блещет особой оригинальностью. Дескать потери России тоже не маленькие, но Россия наступает и за ней остается поле боя, а значит и возможность собрать тела погибших.

  «Кроме того, регулярно в течение последнего года во время обмена телами Россия передает Украине многократно больше, чем Украина России. Это, безусловно, не является показателем соотношения потерь на фронте, но является индикатором того, кто владеет инициативой, кто отступает, а кто наступает и за кем остается поле боя. И это также не подводит украинское общество к духоподъемным выводам».

Однако этот «аргумент» приводит к выводам, о которых украинская сторона предпочитает помалкивать. Потому что, если следовать такой логике, то после предельно распиаренных киевской пропагандой прошлых «величезных перемог», у «ВСУ» должна была быть аналогичная возможность.  Но её нет просто потому, что никаких «украинских перемог» не было в природе. А то, что за них выдавали в Киеве, было с российской стороны либо жестом доброй воли на фоне переговоров, как в случае с выводом войск из Киевской и Сумской областей в апреле 2022 году. Либо организованной, планомерной передислокацией на более подходящие для  ведения боевых действий позиции.

Именно так было под Харьковом и, особенно, под Херсоном осенью того же года, когда несмотря на пропагандистские вопли Киева о «великих победах», украинские войска, практически, без единого выстрела доехали до Херсона, где к этому времени уже не было российских военных. Которым просто не было нужды тратить силы на оборону отрезанного Днепром от остальной России города.

Таким образом, никаких подлинных и значимых военных побед у «ВСУ» на протяжении всей украинской кампании не было вообще. А Киев, даже несмотря на захват отдельных территорий, не смог предъявить миру никаких сколько-нибудь убедительных свидетельств своих мифических «перемог».

Но и это ещё не все. Количество украинских трупов   очевидным образом находится в  обратной пропорции к   огневой  мощи «ВСУ», которая кратно уступает российской и продолжает убывать.  ВС РФ подавляют врага, прежде всего, превосходящими силами своей артиллерии, ракетных войск, авиации с высокоточными бомбами, беспилотниками и так далее. И только после такой обработки территорию   зачищают немногочисленные группы хорошо подготовленной пехоты. Именно это  обеспечивает минимальное, сравнительно с украинским, число наших людских потерь.

Недавно у меня состоялся по этому поводу небольшой доверительный разговор  с нашим офицером-участником СВО, которому, я, признаться не без волнения, задал такой вопрос: «Как вы оцениваете потери наших войск – как большие, очень большие или терпимые?»

Офицер выбрал третий вариант. Хотя, подчеркиваю,  разговор был без свидетелей, между знающими друг друга людьми, и у моего собеседника не было явных причин отвечать мне неискренне.

И еще одно личное наблюдение, которое подтверждает его слова.  Что такое по настоящему большие потери в войне, я знаю не понаслышке. А потому, что родился через десять лет после Великой Отечественной. К когда вошел в  более сознательный возраст  – уже в начале 60-х запомнил, что и тогда, спустя больше 15 лет после Победы,  на улицах было полно инвалидов. Особенно на тележках с подшипниками вместо оторванных ног.

Сегодня, на четвертом году СВО, ничего похожего на наших улицах не наблюдается. И не только благодаря чудесам протезирования. Потерь у нас ныне действительно несравнимо меньше. И не только из-за другого масштаба самой войны, но еще и потому, что современная Российская армия  подавляет врага, прежде всего, мощью своего оружия. В то время как практически полностью лишенная своей  военной промышленности Украина, живет только западными подачками и постоянно ноет о нехватке снарядов и ракет.

Что же касается киевского режима, который беспощадно тратит жизни своих солдат на этой абсолютно чужой для народа Украины заказной войне Запада против России, то время, когда ему придется ответить за свои чудовищные злодеяния, неумолимо приближается.

Юрий Селиванов
https://news-front.su